Всю жизнь, сколько себя помню, я собирал старинные вещи. Даже в детстве, в деревне у бабушки с дедушкой, рылся на чердаке нашей столетней избы, находил там дореволюционные школьные тетрадки, которые потом изрисовывал, стеклянную зелёную с белым лампадку под иконы — сейчас-то я знаю, что это было опалиновое стекло 1890-х годов, — и много чего другого.

Как-то раз, уже в Москве — мне было, наверное, лет 12, — с другом заметили около помойки приличного вида старый чемодан. Мы не могли не заинтересоваться! Там оказался целый архив рационализатора управленческого труда Советской России 1930-х годов некоего Зыкова. Я притащил его домой, но родители почему-то не оценили. В общем, архив снова оказался на помойке. Конечно, эпизодов с находками было куда больше, этот же запомнился своим объёмом, за что и пострадал. А так обычно мои находки оставались со мной.

В университетские годы я занимался историей и этнографией северных русских и финно-угров — населения европейского Севера. Стал ездить в экспедиции, откуда привозил прялки, предметы быта, то, что оставалось в огромных брошенных избах после их разграбления местными лихими людьми и неизбежно бы погибло при обрушении крыши дома или его распиловки на дрова.

Меня просто магнетически притягивал и до сих пор тянет к себе настоящий Север — и российский, и скандинавский. У нас он с лаконичными во внешнем убранстве высокими избами, вытянувшимися улицей по высшей протяжённости холмов, того и гляди оторвётся такая домина от земли и улетит прямо в небо. А в скандинавских странах — с непременно бордово-белыми домами хуторов и усадеб, минималистичным интерьером, где всегда светло и тихо. И везде — с точно вписанной в природный ландшафт архитектурой, одним на всех сосново-еловым лесом и общей когда-то материальной культурой, в том числе и дизайном традиционных бытовых предметов. И, наверное, не случайно, что я придумал и теперь каждый год читаю лекцию «Традиционный северорусский дизайн» в рамках курса русского дизайна в одной из столичных художественных школ.

Любовь к винтажному стеклу всегда была со мной. Мои корни по отцу — из Мещеры, где стояли среди сосновых боров стекольные заводы. У нас хорошее стекло и хрусталь не были редкостью.

Получилось так, что моя семья стала более плотно связана со Скандинавией в начале 2010-х годов. И там я обнаружил фантастическое по красоте винтажное стекло: вазы, чаши, подсвечники, креманки, бокалы, рюмки. Описывать его словами бесполезно, надо видеть. В России знают чешское или итальянское стекло, но оно другое, а у этого такой отточенный абсолютный дизайн.

Скандинавское арт-стекло и хрусталь с чистыми линиями, часто природного дизайна, обыгрывающего самые важные паттерны северной природы: лёд, камень, северные растения — бесцветные и живых тёплых цветов. В скандинавских странах считают, что света у них мало, поэтому вазы играют на солнце, добавляют света и цвета в комнате. Их для этого часто ставят на окна.

Наивысший расцвет дизайна в Скандинавии пришёлся на 1940−1980-е годы. Собственно, такое стекло сегодня и составляет основную часть в нашем шоуруме. Mid century modern, неомодернизм середины XX века, у шведов, финнов, датчан в наибольшей степени проявился в мебели, арт-керамике — и в первую очередь в арт-стекле! Во всех самых престижных каталогах дизайна тех лет скандинавские заводы и дизайнеры занимают большую часть в разделах, посвященных стеклу. И это не случайно.

Мне кажется, если бы не было революции и капитализм в России бы удержался, у нас бы тоже было такое стекло. Наше дореволюционное стекло похоже на скандинавское; культура, климат, природа — тоже похожие. Покупая у нас винтажное скандинавское стекло, вы словно восполняете этот пробел. А мы можем рассказать про все предметы, посоветовать, мы свои вещи любим и знаем.

В бизнес же эта любовь превратилась почти сразу, потому что стало понятно, что ни одна квартира не выдержит такого собирательства. Так и родился семейный проект Retro Nord, где я и моя жена Катя.

Сегодня мы привозим, конечно, не только стекло. У нас винтажные и интерьерные вещи, посуда, украшения, арт-керамика и немного света. Посеребрённые предметы со столетней историей, с известными в скандинавских странах паттернами, винтажный фарфор с северными цветочками, очень милый, норвежское винтажное олово в викингском стиле 1950—1970-х годов, предметы сервировки: молочники, сахарницы, приборы и многое другое.

Скандинавский винтаж отличает функциональность: вещи вписываются в современные интерьеры и ими можно и нужно пользоваться. В отличие от того же классического антиквариата из Европы.

У нас особые скандинавские украшения: аутентичные, со своей эстетикой. Модернистское серебро и бронза в середине прошлого века открыли северным европейцам новый стиль — открытые, летящие космические формы, часто украшенные крупными камнями. А есть целая коллекция массивных бронзовых подвесок, брошей «Калевала», сделанных финскими ювелирами ещё по древним образцам украшений, найденных археологами. Они невероятно пластичные, наполненные позитивной внутренней энергией.

В Скандинавии нет блошиных рынков континентальной Европы, где ряды с торговцами уходят иногда за горизонт: климат не тот. Здесь всё больше магазинчики с винтажем и антиквариатом, разбросанные на обширном пространстве. Арт-стекла не так много, его надо искать постоянно, чем, собственно, мы сегодня и занимаемся. Часто за день я прохожу километров 20, когда обхожу округу какого-то города, например. Хотя мне после экспедиций и пешего туризма, которым занимаюсь с 14 лет, не привыкать.

Все предметы тщательно ощупываются, потому что в стекле бывают почти невидимые, но ощутимые именно руками трещины, просматриваются на свет. Вообще, стекло надо очень любить, иначе разбираться в нём не хватит никаких сил. В отличие от фарфора или серебра, клейма тут нет, часто вазы похожи друг на друга до смешения, и только очень тонкие различия говорят нам о подлинности или, наоборот, её отсутствии. А потом, довезти арт-стекло — совершенно отдельная история. Не меньший труд, чем найти. Мы до сих пор выбираем все предметы только сами, никаких посредников у нас нет, и в обозримом будущем их появление не планируется. Я доверяю собственному вкусу и опыту, а посредники, кроме того, сразу же сделают цену наших предметов для покупателей не такой интересной, как сегодня.

Винтажная вещь должна соответствовать стилю своей эпохи. Это обычно говорит о её подлинности. Не стоит бояться следов времени, они как раз говорят о функциональности предмета — им пользовались, или о любви к нему — его носили, часто брали в руки.

Скандинавский винтаж, в отличие от того же китайского антиквариата, слава богу, пока не подделывают, потому что он редкий, выпускался очень малыми тиражами. Следы времени в данном случае тоже составляют proof.

С покупателями общаемся по-дружески. Мы очень гибкие, шоу-рум расположен в бизнес-центре отеля «Аэростар», а отель всегда открыт. По сообщению, звонку откроем в любое время, сами живём неподалёку.

К нам приходят разные люди, но все хорошие. Среди наших посетителей не только женщины, мужчины приходят за мужским винтажем: викингским оловом и бруталистскими украшениями, минималистичным стеклом или германской керамикой со стилизацией под вулканическую лаву. Мы всегда рады дизайнерам, декораторам. Отдаём свои предметы на съёмки интерьеров. За два года работы было более десятка таких фотосессий во всех основных российских изданиях о дизайне, в том числе с дизайнерами из отечественного топ-100.

Всех мы угощаем настоящим скандинавским кофе. Да и сами пьём кофе каждый день. И он у нас с разными натуральными вкусами: кардамоном, апельсином, ванилью, шоколадом. Кофе тоже привозим из Скандинавии. Такого больше в Москве не попробуешь. А с хорошим человеком посидеть и поговорить за винтажной чашечкой с кофе — это же прекрасно. Приходите к нам на шопинг в стиле hygge, и мы посидим среди красивых вещей в маленьком уютном шоу-руме.